Даты строительства каменной Воскресенской церкви на Дебре в разных источниках разнятся. Обычно пишут - "до 1652 года". За нижнюю границу временного интервала, когда мог возводиться храм Воскресения Христова, берётся 1630 год (из "Переписных книг"). Верхняя граница тоже берётся из дореволюционной описи церкви, в которой упоминается серебряный крест с надписью: "Лета 7153 (1645)... положен сей крест по рабе Божие Кирилле в дом боголепнаго Воскресения Христова". Таким образом, получается, что Воскресенская церковь на Дебре строилась между 1630 и 1645 годами. Названный в этой посвятительной надписи Кирилл Григорьевич Исаков сыграл ключевую роль в истории строительства храма. Он происходил из известного московского купеческого рода Морозовых; в документах 1627 года значится как член Гостиной сотни - привилегированного купеческого сословия; в 1632 году перебрался в Кострому, где завёл крупную торговлю кожами. Популярная легенда рассказывает, что однажды Исаков заказал в Англии несколько бочек краски, а получив их, был несказанно удивлён тем, что одна из этих бочек оказалась доверху наполнена золотом. Благочестивый купец решил не искушать судьбу и назначил золото на богоугодной дело - строительство каменного храма. До окончания работ Исаков не дожил - его похоронили в подклете новой церкви, ещё не освящённой. Посвящение храма осталось прежним (как и у его деревянных предшественников); кроме того, было устроено два придела: с севера - во имя святителя Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста; в диаконнике (южной части алтаря) - во имя великомученицы Екатерины. Посвящения приделов, очевидно, совершались во исполнение воли заказчика: отца Кирилла Исакова звали Григорием, а мать - Екатериной.

Новый храм был освящён в 1650-1652 годах, причём сначала - только Трёхсвятительский придел. На алтарной стороне его иконостаса сохранилась надпись: "Лета 7158 (1650) июня в 12 день освящена бысть сия церковь Трёх святителей... по душе Кирилла Исакова в вечную память". Спустя два года освятили и всю церковь, о чём извещает надпись в клейме на восточной стороне юго-западного столпа: "Создана бысть сия церковь во имя трехдневнаго Воскресения Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа в лето 7160 (1652)... радением всего чина веродержителей, Кирилла Григорьева сына Исакова и Воскресенских прихожан христолюбивых людей, а освящена бысть церковь сия 7160 года октября 12 дня".

Вскоре после освящения церкви Воскресения Христова, состоявшегося в 1652 году, её паперти были расписаны артелью под руководством замечательного мастера, "кормового иконописца большей статьи" Василия Ильина Запокровского, до того работавшего в Успенском соборе Московского Кремля, Рождественском соборе Саввино-Сторожевского монастыря и других знаменитых храмах. Кроме того, фресками покрыли своды и барабаны глав четверика. Остальные площади остались нерасписанными; опись 1779 года указывает, что "четыре столпа и вся оная церковь подщекотурена внутри просто". Продолжению работ помешала эпидемия чумы 1654-1655 годов - возможно, самая страшная во всей истории России. Тогда от морового поветрия, согласно подсчётам исследователей, погибло около половины всего населения страны. Не пережил мор и Василий Запокровский. Лишь в 1670 году в Воскресенский храм вновь пришли художники - тогда артель знаменитого мастера Гурия Никитина расписала Трёхсвятительский придел.

В конце ХVII столетия фасады церкви украсили "травами" и так называемым "бриллиантовым рустом". У последнего термина есть два значения. Во-первых, так называется специальная огранка лицевой стороны фасадных камней в форме четырёхгранных пирамид; во вторых - имитация подобной "огранки": при этом стена расписывается прямоугольными шашками, которые делятся диагоналями начетыре треугольника, раскрашенных в разные цвета. Подобный приём часто применялся в тогдашней русской архитектуре. В случае Воскресенского храма имела место быть как раз имитация. Ныне "бриллиантовым рустом" покрыты только апсидные полукружия.

Прошло чуть менее века, и в 1740-е годы Воскресенской церкви потребовалась реконструкция. Первоначальное позакомарное покрытие храма заменили четырёхскатной кровлей (обычное дело для той эпохи); такой же кровлей скрыли пирамиду кокошников на Трёхсвятительском приделе. Растесали оконные проёмы основного четверика. Арки галерей заложили кирпичом, так как оказалось, что "открытые" галереи не вполне удобны: зимой их заносило снегом, летом заливало дождём, что добавляло сырости, которой и так хватало от Волги, текущей недалеко от храма. Живописные Святые ворота с тремя шатрами и двумя арками, "проездной" и "проходной", возводились одновременно с Воскресенской церковью, но до реконструкции 1740-х годов они оставались отдельным сооружением - теперь их соединили крытым переходом с западным крыльцом храма, включив, таким образом, в единый храмовый ансамбль. 1852 год запомнился прихожанам заменой главного иконостаса - правда, почти все иконы из прежнего иконостаса ХVII века были в него включены.

Новые масштабные работы в Воскресенском храме датируются 1870-ми годами. К юго-восточному углу церкви тогда пристроили помещение ризницы с полукруглым, напоминающим алтарные апсиды, завершением. В основном четверике работали иконописцы, о чём свидетельствует надпись на северной стороне юго-восточного столпа с перечислением имён трудившихся здесь мастеров. Интересно, что расписывали они храм по программе, созданной в ХVII веке. К сожалению, не обошлось и без "самодеятельности", в результате которой оказались записаны древние фрески в Трёхсвятительском приделе (эту позднейшую запись реставраторы удалили в 1960-е годы). Одновременно реставрировали оригинальный иконостас Трёхсвятительского придела. Особые торжества, развернувшиеся в Костроме в 1913 году, в дни празднования трёхсотлетия дома Романовых, не обошли стороной церковь Воскресения Христова на Дебре. Нужно сказать, что самодержцы и члены их семей нередко навещали Кострому, откуда Михаил Фёдорович Романов был призван на царство в 1913 году и которую они в некотором роде считали своей "колыбелью". Увы, до Дебри они не добирались, ограничиваясь кафедральным Успенским собором и Ипатьевским монастырём. Но в приезд Николая II в 1913 году всё было по-другому; 20 мая вместе с дочерями он посетил Воскресенскую церковь и даже, будто бы, поднимался на колокольню соседнего Знаменского храма, чтобы полюбоваться оттуда волжскими видами.

После 1917 года в Костроме всё было как и везде в России - в 1920-е годы богоборцы неуклонно усиливали давление на Церковь. Изымались церковные ценности, закрывались храмы, священнослужители и наиболее ревностные прихожане подвергались репрессиям. Воскресенская церковь на Дебре продолжала действовать до самых 1930-х годов, после чего была закрыта. Закрыв её для богослужений, большевики устроили в ней зернохранилище (а в подклете, по некоторым сведениям, воинский склад). В 1946 году, на волне потепления отношений между властями и Церковью, Воскресенский храм вернули верующим. Первая встреча прихожан с храмом была печальной - в нём царила мерзость запустения: отсутствовали полы, стёкла в окнах, иконы в иконостасе... Но энтузиазма хватало, и довольно быстро в церкви навели порядок - 28 июля 1946 года епископ Костромской и Галичский Антоний (Кротевич) освятил храм. При этом была произведена некоторая реорганизация храмового пространства - Екатерининский придел переместили из диаконника в южное крыло галереи, опоясывающей церковь. Увы, время относительного перемирия, заключённого государством с Церковью, продлилось недолго - при Н.С. Хрущёве начался откат, и открылись новые страшные гонения на верующих людей.

В конце 1950-х - начале 1960-х годов храм Воскресения Христова несколько раз порывались закрыть и более того, вовсе уничтожить. Идея такого вандализма исходила от жены первого секретаря Костромского обкома партии. Место, где находился храм, высшая партийная верхушка избрала для возведения своих коттеджей. Построенный с купеческим размахом особняк первого секретаря обкома был расположен рядом с храмом. Его супруга отличалась вздорным характером, амбициозностью и заносчивостью. Стремясь выделиться среди верхов, она подстрекала мужа к тому, чтобы снести с лица земли величественный древний храм, купола которого якобы мешали ей любоваться красотой Волги из окон выстроенного дома. С предложением о снесении храма она выступала и на собраниях. Но осуществить мечту ей не удалось. По Промыслу Божию, её муж внезапно заболел раком и вскоре отошёл в мир иной. После этого ревнительницу снесения храма переселили из её хором в скромную двухкомнатную квартиру на окраине города.

Великих усилий стоило епископу Костромскому и Галичскому Никодиму (Руснаку), назначенному на Костромскую кафедру в 1961 году, отстоять знаменитую церковь. В конце концов, он добился придания ей статуса соборного храма и в 1964 году перенёс в собор величайшую русскую святыню - чудотворную Феодоровскую икону Божией Матери. С того времени лучезарные кресты храма на Дебре больше никому не мешали. В 1960-1980-е годы в Воскресенском соборе работали реставраторы и искусствоведы, чьими стараниями оказались раскрыты древние фрески. Одновременно здесь накапливались многие реликвии, что позволило собору уже в новейшее время поделиться утварью и иконами со Свято-Даниловым монастырём в Москве и Богоявленско-Анастасииным монастырём в Костроме при их возобновлении. В 1991 году кафедральным собором Костромской епархии стал Богоявленско-Анастасиин храм, куда торжественно перенесли Феодоровскую икону Божией Матери. В 1993 году при Воскресенском храме на Дебре был образован Знаменский женский монастырь.

Из журнала "Православные Храмы. Путешествие по святым местам". Выпуск №20, 2013 г.